Алые ночи - Страница 89

— Прикроешь меня, если Сара спросит? — попросил Майк. — Она думает, что я в доме у ее матери. А мне надо еще позвонить, чтобы все утрясти.

— Что там слышно насчет Вандло? — спросил Люк.

— До завтра он здесь не появится. Мне каждый час сообщают, где он, но, явившись сюда, он не найдет то, что искал.

— Кроме Сары. И наверняка страшно разозлится, узнав, что все его планы рухнули.

— Это еще слабо сказано. Но я позабочусь о том, чтобы он излил ярость на меня.

— А если на выйдет? — спросил Люк.

— Сара этого не знает, но завтра после того, как она встретится с Вандло и объяснит ему, что вышла за другого, ее посадят в машину и увезут. Если Вандло захочет отомстить, ему придется иметь дело только со мной. — Заметив, что Люк все еще настроен скептически, Майк добавил: — Доверься мне. Я уже не в первый раз занимаюсь подобным делом. И к тому же Сара слишком дорога мне, чтобы ею рисковать.

— Это уже весь город знает. Говорят, ты так на нее смотришь, что…

— Пощади же наконец мою гордость, — перебил Майк, задвигая дверь складского помещения и запирая ее. — Едем отсюда.

— По-моему, тебе надо как можно скорее появиться на ярмарке. На открытие соберется человек пятьсот, Саре не стоит оставаться в такой толпе без охраны.

— Никто ее без охраны и не оставит, — заверил Майк.

Люк уехал, а Майк припарковался в миле от склада под деревом и начал набирать номер на мобильнике.

Майк всегда был убежден, что между его бабушкой, Мерлинс-Фарм и семейкой Вандло есть связь, но не понимал, в чем она заключается. Только выяснив, за чем охотится Митци, Майк понял, в чем дело.

Он позвонил в дом престарелых в Огайо, где его бабушка провела последние годы жизни, и спросил старшую медсестру. Его соединили сразу же. Майк назвал себя, рассказал о расследовании и вскоре услышал, что человек, которого он искал, и вправду появлялся в том доме престарелых. Огромный нос неизменно выдавал Митци. Как и подозревал Майк, под именем Хейзел Смит она ухаживала за стариками, и медсестра охотно согласилась рассказать о ней.

— Не хочу ни на кого наговаривать, но эта Хейзел — просто кошмар, — начала медсестра. — Только когда она уволилась, нам стало ясно, что все наши беды были от нее. Чего она только о себе не плела! Что у нас здесь творилось — сущий хаос! И никто не мог найти виноватых. С виду казалось, что Хейзел — самая заботливая из наших сестричек, она даже меня ухитрилась обвести вокруг пальца. Однажды она пришла ко мне — якобы увидела, как моя лучшая медсестра обворовала только что умершего пациента. Хейзел так волновалась, что аж расплакалась, и я, стыдно сказать, поверила каждому ее слову. Из-за нее я уволила превосходную сотрудницу.

— Если это вас утешит, могу сообщить, — отозвался Майк, — что женщина, которую вы знаете под именем Хейзел Смит, умеет располагать к себе людей и уже многих обманула. Вы не могли бы припомнить неделю или несколько дней перед самой смертью моей бабушки?

— Вы, наверное, хотите знать о той ночи, когда у Пруденс случилась истерика?

— Да! — У Майка заколотилось сердце. — Пожалуйста, расскажите мне все.

Он намеренно не спешил, подстраивался к темпу разговора собеседницы, чтобы она прониклась к нему доверием.

— Видите ли, Пруденс… извините, что приходится говорить об этом, мистер Ньюленд, но ее не любили.

— То есть все выходили из комнаты, стоило там появиться ей?

— Боюсь, что да. Она часто рассказывала нам о том, как ее изнасиловали — вы, наверное, слышали эту историю?

— Каждую неделю, пока имел несчастье жить рядом с ней. И с каждым пересказом история обрастала ужасными подробностями. Под конец бабушка, кажется, утверждала, что Алекс Макдауэлл перебил ей ноги кувалдой.

— Да, мы тоже обратили внимание на подробности, — подтвердила медсестра. — Вы знали, что у нас в штате есть психолог? Ваша бабушка любила бывать у него. Я не говорила вам об этом, но когда ее рассказ стал меняться с каждой неделей, психолог разыскал старые газеты и заметки в них об этом случае. Прежде всего изнасилование произошло совсем в другое время — не днем, а поздно вечером, когда она возвращалась с вечеринки, на которой выпила. Вы об этом знали?

— Нет, — тихо отозвался Майк. — Не знал.

Он выругал себя за то, что так и не удосужился поднять старые газеты. С другой стороны, о том, как изнасиловали его бабушку, он вообще не желал даже слышать, не только читать.

— Психолог предположил, что Пру выпила лишнего и потому чересчур благосклонно отнеслась к насильнику. А потом, когда человек, якобы напавший на нее, не захотел на ней жениться и даже отрицал сам факт насилия… Словом врач решил, что Пру могла приукрасить давнее событие, придать ему драматический характер, хотя на самом деле мистер Макдауэлл не совершил ничего противозаконного.

Майк усмотрел в словах сестры логику и не стал бы перебивать ее, если бы не поджимало время.

— А в ту ночь, когда у нее была истерика? Она говорила что-то другое?

— Вот именно. Почти все наши пациенты собрались в гостиной и, как обычно, смотрели телевизор, когда Пру вдруг закричала. Нам так и не удалось объяснить вашей бабушке: бывают случаи, когда чужие потребности так же важны, как ее собственные.

Майк фыркнул.

— Этот урок не смог бы преподать ей никто. И что же она кричала?

— Что видела картины, которые показывали по телевизору.

Эти картины Майк вместе с Люком только что перевез из тайника на склад.

— Что это была за передача?

— «Утраченные сокровища». Вы ее смотрите?